Сначала
было слово,
Потом
мешок и мост,
Всё
вспоминаю снова,
Хоть
мучает склероз.
Какие
были пренья,
По
самым первым дням,
То
Сахаров заблеет,
То
завоняет Гдлян.
Потом
пришёл Егорка,
Упитанный
нахал,
(Тогда
в девятых Горках,
Я
редко отдыхал.)
Он
чмоканьем и плешью,
Смешил
простых людей,
Ну а
меня потешил,
Программой
Пятьсот Дней.
Мы делали, мы делали историю…
А
тут конфуз случился,
Я
малость перебрал,
Не в
жилу похмелился,
И
Думу разогнал.
Тут
началось веселье,
Стрельба,
убийства, бунт,
Меня
тогда с похмелья,
Чуть
не хватил инсульт.
Короче
эти танки
Меня
и довели,
И
каждый день пол-банки
В
себя я точно лил.
А
ежли нет поправки
Мне,
скажем, по утру,
Я
кабинет в отставку,
И
новый наберу.
Я делаю, я делаю историю…
Короче
раз в пол года,
Я
аппарат менял,
Желающих
чай много
Поправить
капитал.
А
мне чего, не жалко,
Россия
велика,
Тогда
ещё и палку
Могла
держать рука.
Теперь
трясутся руки,
И
водки не дают,
А в
царственном желудке,
Изрядный
неуют.
Плесни
мне брат Якушкин,
Хотя
бы сотню грамм,
Прославишься,
как Пушкин,
Я
орден тебе дам.
Я делаю, я делаю историю…
Как
всё же изменился,
В
правительстве народ –
И
Маслюков говнится,
И
Примаков не пьёт.
Вернуся
в кремль снова,
Ну
ежли не помру,
Обратно
Коржакова,
Пожалуй
заберу.
Сначала
было слово,
Сегодня
слова нет,
Чего
ж мне так хреново,
Последние
пять лет?
Была
бы моя воля,
Ушёл
бы на покой,
Глядишь
бы стал героем,
В
истории родной.
Наделал я, наделал я в истории…